– Александр Богданович, кто привил вам любовь к чтению?

– Не могу назвать человека или людей, которые мне целенаправленно прививали любовь к чтению. Книга в мою жизнь вошла естественным образом. Я стал читать еще до школы. Тогда для ребенка, живущего в маленьком селе, книга была, пожалуй, единственным каналом поступления информации.

Доверие к любому печатному слову, в том числе и газетному, было исключительным. А как мы берегли книги! Помню, у нас в школе была «книжкина больница», где дети «лечили» старые фолианты. И хотя тогда не было каких-то достойных материалов (даже клея!), варили из муки клейстер и реставрировали странички, форзацы… С тех самых пор не могу позволить себе как-то книгу обидеть: мять страницы, делать пометки. У нас в семье правило: к печатным томам самое трепетное отношение! Я купил даже специальные обложки, которые мы надеваем на любое издание, чтобы при чтении страницы не мялись и не пачкались.

– В вашем детстве в доме было много книг?

– Что вы! Какие книги в сельских домах в то время? Впервые небольшую домашнюю библиотеку я увидел у своих школьных учителей – Елены Ивановны и Алексея Николаевича. Елена Ивановна преподавала у нас литературу, я как-то был у неё в гостях и заметил этажерку с книгами. Признаюсь, это произвело на меня большое впечатление!

А большинству нужно было идти в библиотеку. Ждать несколько месяцев, пока освободится популярная книжка (тогда под запись составлялась очередь, кто за кем будет читать).

Я жил в маленьком селе Королевка (Тюменцевский район). В наш сельсовет входило четыре населенных пункта, и на всех одна библиотека. Чтобы взрослые и дети могли читать, девушка-библиотекарь брала сумку и разносила по селам литературу. Ходила по домам, меняла книги. Как я ее ждал! Я читал взахлеб. В основном по вечерам и ночам под одеялом с «жучком» (так называли ручной фонарик, чтобы получить от него свет, необходимо было постоянно нажимать ручку). Дневного времени не хватало, нужно было помогать родителям по хозяйству, а вот как стемнеет, позволял себе погружаться в чтение. Помню зеленые томики Фенимора Купера – истории про индейцев, морские приключения. Читал – не мог оторваться. Если удавалось попасть в саму библиотеку, это тоже был праздник.

– Александр Богданович, вот Купер – это же такие авантюрные романы, приключения, морские путешествия. Вас захватила эта романтика? Не мечтали в детстве стать капитаном, путешественником, может быть, геологом?

– Я жил в местности, где доброй речки-то не было, а ручьи уже весной пересыхали, до Кулунды нужно было минимум километров десять добираться. Но вот приключенческая романтика действительно захватывала. Я зачитывался романом Каверина «Два капитана». А истории индейцев мы вообще включали в свои мальчиковые игры. Представьте, в одной из книг я вычитал, что у индейцев был целый ритуал – они заготавливали кленовый сахар. Рассказал друзьям. Напоминаю: время-то было не очень богатое. И мы весной, как только сойдет снег, бежали в наш сельский сад, где росли клены. Взобравшись на них, начинали собирать кленовый сок.

Уже будучи взрослым человеком, я оказался в Канаде. И точно знал, что привезу оттуда домой – кленовый сироп! Детская мечта сбылась.

– И вот в 16 лет из маленького села вы едете в большой город Свердловск. Можно сказать, отправляетесь в путешествие открывать новый мир. Какие были ваши первые впечатления?

– Тогда он назывался Свердловск, сейчас – Екатеринбург. Город с огромными культурными традициями. Прекрасные театры, филармония, консерватория. Кроме всего прочего в Свердловске шикарная библиотека им. Белинского с еще дореволюционными фондами. Студенты ее ласково называли «Белинка». Мы с моим приятелем Сергеем составили себе план (улыбается). Знаете, был ленинский план монументальной пропаганды, а у нас грандиозный по освоению сокровищницы культуры и литературы.

В этом плане были систематические посещения театра оперы и балета (мы посмотрели весь репертуар!) и библиотеки! Мы записались сначала в студенческий зал, а потом, познакомившись с интересными молодыми библиотекаршами, получили возможность переместиться в другой зал – аспирантский. Здесь мы замахнулись на мировую литературу. Была такая замечательная серия «БВЛ» («Библиотека всемирной литературы») в 200 томах. Очень хорошо оформлена, иллюстрирована – тома просто в руки просились. И мы решили целиком её прочитать. Но, честно скажу, осилили только чуть больше половины. Потом я для домашней библиотеки приобрел всю эту серию. И теперь с удовольствием, как выпадает время, читаю.

– В советское время был дефицит книг. Помните издания, за которыми вам пришлось долго гоняться?

– У меня было два замечательных приобретения. Я попросил сестру (она была членом КПСС и имела право подписаться на книжное приложение к журналу «Огонек») выписать мне шеститомники Маяковского и Лескова (улыбается). Иногда я даже в рабочих выступлениях цитирую строки Маяковского. С Лесковым особая история. Я вообще считаю его одним из уникальных русских писателей, а произведение «Леди Макбет Мценского уезда» – шедевром. Но я скажу больше. Лесков приобщил меня к живописи. Тогда его издание было иллюстрировано ранними работами Ильи Глазунова. Помню, я приехал летом на каникулы, взял долгожданный томик и не знал, что делать: читать или рассматривать иллюстрации. Я никогда не думал, что буду лично знаком с этим талантливым художником. И когда я спустя годы рассказал ему, что познакомился с его работами еще студентом в Сибири, в маленькой деревне... Он растрогался до слез… В этом и чудо литературы – она выводит нас на другие просторы!

– Сейчас у вас большая домашняя библиотека. А с чего она началась? Помните первую книгу?

– Могу вам назвать дату основания библиотеки семьи Карлиных – 29 октября 1967 года (улыбается). Первую книгу мне подарили одноклассницы на шестнадцатилетие. И это был томик Байрона «Дон Жуан» в коленкоровом переплете. Сейчас эта книга – ветеран. Мы в семье ее бережно храним.

– Традиция сохранилась? На день рождения вам дарят книги?

– Да. Я вообще считаю, что книга – это хороший подарок, и сам стараюсь дарить книги. У нас дома, например, много юридических книг, в том числе по русской цивилистике ( – Прим. «АП») XIX – начала XX века. Смотрятся они на первый взгляд не очень респектабельно, но для специалистов это сокровища, раритеты.

– А в вашей библиотеке есть книги с дарственными надписями?

– Даже специально выделил для них полку. Например, я дорожу двухтомником Валентина Распутина с авторским пожеланием, есть замечательная эпопея Владимира Карпова с автографом. Список можно продолжать. Это и специальная литература. У меня немало хороших знакомых, которые авторитетны в юридическом сообществе, известные ученые. Недавно Азалия Ивановна Долгова передала мне свою замечательную книгу, она криминолог с мировым именем.

– Была у вас необычная история, связанная с книгами?

– У меня было интересное вселение в первую квартиру. Получил ее в Бийске как молодой специалист. Привез маму. А мебели у нас никакой не было. У мамы только кровать и постельные принадлежности, а у меня – раскладушка, чайник, утюг и книги! От строителей остался кусок стекла, и мы его использовали как столик на кухне, а основой стола стали книжные пачки, перетянутые бечевкой. Мы смеялись, что у нас на кухне высокоинтеллектуальный стол. Потом потихоньку стали обживаться. Книги всегда со мной. Они делают квартиру живой. Я иногда смотрю в журналах фотографии коттеджей разных звезд: шикарные комнаты, бассейны, спортзалы – а книжного шкафа, даже книжной полки нет. И это так печально – осознавать, что люди стали забывать про книги…

– Алтай – это родина многих талантливых людей. Среди алтайских писателей кто вам ближе всего?

– Георгий Егоров, «Солона ты, земля!», Марк Юдалевич. Я помню, книжку Юдалевича можно было купить с великим трудом и его «Голубая дама» была лучшим подарком гостю из Москвы. И, конечно, Шукшин.

– В дороге, в самолете, электронную книгу читать не пробовали?

– Признаюсь, электронные тексты не научился воспринимать. Взять хотя бы правовые информационные базы. Понимаю – это уникальное достижение. Сам долгие годы вел картотеки судебных практик, законодательства. Это тяжелейшая работа – нудная, но необходимая. Сейчас все это на себя взяла машина. Но когда я нахожу нужный текст, чтобы его осмыслить, понять, всегда распечатываю. Особенно это касается художественной литературы. У меня сложились тактильные ощущения. Хочется, чтобы страница шуршала. Для меня важно, какая бумага, какой она толщины, как пахнет та или иная типографская краска. Чтение – это целый ритуал. А электронная книга его не может повторить...

Наталья Теплякова, Алтайская правда

фото Вконтакте