Земляная избушка вкривь-вкось,

Крошки хлеба давно не велось.

Всё богатство старухи – корыто,

Да и то всё изрядно разбито.

Рыба в море почти не ловилась,

Ну, а дальше – такое случилось.

Дед за рыбой отправился к морю,

Стал тут сеть он закидывать в море,

Дважды кинул, а сеть-то пустая,

Ну, а в третий – сама золотая,

Говорящая рыбка попалась,

Умолять старика всё пыталась:

«Отпусти меня дедушка в море,

Я добром отплачу тебе вскоре».

Говорила с душой егоза,

Так, что деда прошибла слеза.

Не на шутку старик загрустил,

И на волю её отпустил.

В путь обратный старик припустился,

Без улова домой воротился.

Рассказал без утайки, как было,

Всё что рыбка ему говорила.

Взбеленилась старуха в ответ,

Говорит ему: «Старый ты дед,

Сколько раз ты бывал мною битый?

Попросил бы у рыбки корыто.

Ворочайся же к рыбке тотчас,

Не гневи меня, сгинь с моих глаз!»

Вот старик снова к морю пришёл,

Очень тёмное море нашёл,

Рыбку кликать он стал, что есть силы,

Приплыла к нему рыбка, спросила:

«Что так скоро вернулся ко мне?

Не даёшь отдохнуть мне на дне».

Рыбку злату старик привечает,

И с поклоном он ей отвечает:

«Смилуйся, государыня рыбка,

Но старуха ругается шибко,

На меня она больно сердита,

Подавай ей, мол, ново корыто».

Старику рыбка злата в ответ:

«Всё я в точности выполню, дед.

Не печалься, ступай себе с богом,

Твоя новость уже за порогом».

Вот старик воротился домой,

Поглядел – удивился, дед мой.

Пред старухою ново корыто,

А она ещё пуще сердита,

Стариком она вновь недовольна,

Языком злым обидела больно:

«Простофиля ты, дурачина,

Отродясь ни ума и ни чина.

Ворочайся же к рыбке тотчас,

И проси у неё в этот раз

Вместо старой землянки-избушки

Домик новый для чудной старушки».

Вот старик снова к морю пришёл,

Неспокойное море нашёл,

Море хмурится, волнами плещет,

По лицу старика так и хлещет.

Рыбку кликать он стал, что есть силы,

Приплыла к нему рыбка, спросила:

«Что так горек надрывистый крик?

Чем ты вновь опечален старик»?

Рыбку злату старик привечает,

И с поклоном он ей отвечает:

«Смилуйся, государыня рыбка,

Вновь старуха беснуется шибко,

Пуще прежнего баба сердита,

Уж, ей нового мало корыта,

Вместо старой землянки-избушки

Нужен дом для сварливой старушки».

Старику рыбка злата в ответ:

«Всё исполню я в точности, дед.

Не печалься, ступай себе с богом,

Твоя новость уже за порогом».

Вот старик воротился домой,

Поглядел – удивился, дед мой.

Вместо старой землянки-избушки,

Новый дом у сварливой старушки.

Стариком она вновь недовольна,

Языком злым обидела больно:

«Простофиля ты, дурачина,

Отродясь ни ума, и ни чина,

Ворочайся же к рыбке тотчас,

И проси у неё в этот раз –

Не хочу быть я чёрной крестьянкой,

А хочу - столбовою дворянкой»!

«Ну, куда тебе, баба, в дворянки

Из безграмотной, чёрной крестьянки!

Ты, ж, в дворянстве ни уха, ни рыла,

Эк, куда тебя нынче хватило!

Говорю тебе, баба, остынь»!

А старуха в ответ ему: «Сгинь»!

Дед в кручине весь к морю пришёл,

Почерневшее море нашёл,

Море буйное, волнами плещет,

По лицу старика так и хлещет.

Рыбку кликать он стал, что есть силы,

Приплыла к нему рыбка, спросила:

«Что тебя привело вновь ко мне?

Погостить, может, хочешь на дне»?

Рыбку злату старик привечает,

И с поклоном он ей отвечает:

«Смилуйся, государыня рыбка,

Но старуха вздурилася шибко.

Уж, не хочет быть чёрной крестьянкой,

Столбовою быть хочет дворянкой».

Старику рыбка злата в ответ:

«Всё исполню я в точности, дед.

Не печалься, ступай себе с богом,

Твоя новость уже за порогом».

Вот старик воротился домой,

Поглядел – удивился, дед мой.

У старухи-то, терем дубовый,

И сама она – чисто обнова,

Вся в шелковой парче, сплошь румяна,

И на радостях старая спьяну

Слуг своих бьёт, забыв про усталость,

Вот и деду там тоже досталось.

Но недолго спокойствие длилось,

Вновь старуха как ведьма вздурилась:

«Простофиля ты, дурачина,

Отродясь ни богатства, ни чина,

Ворочайся же к рыбке тотчас,

И проси у неё в этот раз –

Пусть та рыбка всерьёз суетится,

Страсть хочу быть я вольной царицей»!

«Ну, придумала, баба, - в царицы!

В самый раз лучше Богу молиться.

Как же править ты будешь страной?

Али плохо жилося со мной?

Говорю тебе, баба, остынь»!

А старуха в ответ ему: «Сгинь»!

Дед усталый весь к морю пришёл,

Море ночи чернее нашёл,

Море буйное, волнами плещет,

По лицу старика так и хлещет.

Рыбку кликать он стал , что есть силы.

Приплыла к нему рыбка, спросила:

«Говори что случилось скорей,

Аль, не сладил ты с бабой своей»?

Рыбку злату старик привечает,

И с поклоном он ей отвечает:

«Смилуйся, государыня рыбка,

Вновь старуха вздурилася шибко,

Не даёт старику мне покою,

Как стерпеть отношенье такое?

Уж, дворянкою баба не хочет,

Быть царицею вольною хочет».

Старику рыбка злата в ответ:

«Всё я выполню в точности, дед.

На тебя пусть она не бранится,

Так и быть, - будет вольной царицей.

Не печалься, ступай себе с богом,

Твоя новость уже за порогом».

Бедный дед воротился домой,

На душе его сплошь слёзный вой.

Что он видит – царёвы палаты,

Всё богато, убранства из злата,

В царском троне уселась старуха,

Чтоб ей шершень кусил в оба уха.

Служат ей всё бояре, дворяне,

Ну, а бабка от радости в пьяне.

Молвил дед ей: «Царица ты вольна,

Твоя душенька ныне довольна»?

На него не взглянула царица,

Мало, ль, что на гулянье приснится.

«Этот дед, - из какого он теста?

На конюшне ему само место»!

Вновь недолго спокойствие длилось,

На весь мир бабка тут разозлилась.

Привести старика к ней велела,

Говорит ему: «Вот тебе дело,

Мне царицею быть надоело,

Отправляйся же к рыбке тотчас,

От меня передай ей приказ,-

Её прежних заслуг не забуду,

Коль морскою владычицей буду.

Передай рыбке, старый кадилка,

Чтоб была у меня на посылках»!

«Что придумала, матушка-мать?!

Перестань в эти играть!

Ты рехнулась и меры не знаешь!

Опасайся! Всё вмиг потеряешь»!

«Ах, ты старый, замшелый ты пень!

Не нужна мне твоя дребедень!

Получил от царицы приказ –

Исполняй, старый олух, тотчас».

Дед измученный к морю пришёл,

В море дикую бурю нашёл.

В море шторм, в небе молнии блещут,

Волны с бешеной силою хлещут.

Рыбку кликать он стал, что есть силы,

Приплыла к нему рыбка, спросила:

«Что случилось с тобою, старик?

Снова слышу я жалостный крик».

Злату рыбку старик привечает,

И с поклоном он ей отвечает:

«Смилуйся, государыня рыбка,

Вновь старуха вздурилася шибко,

Что мне делать с этою бабой?

Не найду никого с ней лада.

Уж, царицею вольной не хочет,

Быть морскою владычицей хочет.

И тебе вот добавочно ссылка –

У неё чтоб была на посылках».

Злата рыбка тихонько вздохнула:

«Чаша горькая вас не минула.

Понимаю, старик, твоё горе,

Притомилась я, надо мне в море.

Той порой, пока с вами возилась,

Много дел у меня накопилось.

Может, я приплыву к тебе, дед,

Чтоб тебя уберечь от всех бед.

Но меня твоя баба достала,

Я от дури её так устала!

Ты, надеюсь, меня понимаешь?

Я – Царица морская, смекаешь?

Не к лицу мне такое терпеть,

Чтоб над прихотью бабы корпеть.

Со старухою – мух не лови!

Станет тяжко, - приди, позови.

И запомни – всегда, чем смогу,

Не старухе, - тебе помогу»!

Злата рыбка махнула хвостом,

И рассталася с дедом на том.

Вот неделя, другая проходит,

Дед у моря всё ходит и ходит,

«Приключилось, ж, такое на свете –

И зачем же попалась ты в сети?

Доживали, б, свой век со старушкой

В нашей старой землянке-избушке.

Где теперь ты, куда уплыла?

И зачем мне про всё наплела?

Напустила, как в сказке, дурмана

Про богатства глубин окияна.

А теперь в голове полный мрак,

Видно, точно я, старый дурак!

Как к старухе вернуться домой?

Съест живьём меня, Боже ты мой!

Рыбки нет, ну, не в море, ж, топиться,

Знать судьба мне домой воротиться».

Дед с поникшей седой головой

Возвращается к бабке домой.

Что он видит – землянка-избушка,

На пороге – седая старушка,

Вся согнулась, как будто избита,

А пред нею – разбито корыто.

«Говорил тебе, баба, остынь!

Ну, а ты мне в ответ только «Сгинь»!

Стопорил тебя баба открыто –

Что нам нового хватит корыта.

Ну, куда там, - хоромы, палаты,

Кучу слуг, сундуков полных злата,

Ты в богатстве заморском купалась,

Было всё – так, уж, рыбка старалась.

На меня бы не надо браниться,

Лучше б вовремя остановиться.

Нет, чтоб меру во всём этом знать,

Крыша съехала, матушка-мать?!

Возжелала, чтоб рыбка сама

Ей служила, - сошла ты с ума!

Как могла бы ты жить в синем море?

Посмотри, что наделала, горе!

Ни палат у тебя, ни хором,

И в хозяйстве полнейший разгром.

Вновь осталась с землянкой-избушкой,

Сумасшедшая, злая старушка.

И корыто разбитое рядом, -

Вот такая за жадность награда».

Валерий Цатуров