Сегодняшний рассказ нашего участника – Павла Пономарева – довольно неоднозначный. Кого-то он повеселит, кого-то возмутит. Возможно, это рассказ-сарказм, или ирония, или просто какой-то непонятный набор букв. В рассказе описывается жизненный путь человека, который совершенно непонятно для чего жил. Но если у вас  сложится другое мнение – напишите об этом в комментариях! И вообще, любое свое мнение пишите в комментариях!!!

Произведения других участников:

Александр Гордеев: «Несказанные слова», «Два слова»

Людмила Ударцева: «Димасик»

Александр Седельников: «Маленькие люди, сказки о гномиках»

Татьяна Тюрганова: «Выпускной», «Тахмина»

Артем Шерстобитов: «Инструкция для палача», «Отряд для ловли Зверя»

Ксения Борисова: «Любовь на две жизни»

Мария Абадиева: «Её единственный мотив»

Максим Кайбичев: «Параллельные миры»

Вячеслав Лямкин: «Белый аист», «Сытый Монев»

Пожилой мальчик

Саша рано стал понимать, что мир, в котором он родился, несправедлив. Он ползал по обшарпанному полу студенческого общежития, используя мамины конспекты в качестве случайных холстов для своих рисунков. Саша рисовал грузовики, солнце и папу… Папы не было. Он тихо спивался в глухой сибирской деревне и разводил кур. Но рисовать папу было приятно. Особенно хорошо получались большие печальные глаза и армейская тельняшка. Саша запомнил папу именно таким.

Потом к маме стали приходить «гости».  Они лохматили Сашины волосы, говорили «мужик растет», давали конфеты, и, когда мама отправляла его к старой вахтерше «поиграть», занимались уроками… Саша не любил вахтершу. А та сладострастно щипала его за пухлые щеки и воняла лекарствами.

Когда Саша пошел в школу, он стал ненавидеть людей. Однажды к нему подошел толстый мальчик из третьего класса и спросил:

- У тебя есть папа?

- Есть, - ответил Саша.

- Врешь, нету у тебя никакого папы. Мне пацаны сказали, что ты с мамкой живешь.

После этого разговора Саша начал стареть.

 Учась в пятом классе, на уроке труда он смастерил миниатюрный памятник из картона, указав на нем свои инициалы и дату смерти. Пацанам работа понравилась, но трудовик по прозвищу Чеснок поставил ему двойку и сказал: «Ты больной ребенок, Саша. Из таких потом вырастают убийцы и маньяки». Саша дерзнул подарить свою поделку учительнице по литературе, которую любил, но она лишь прослезилась и долго гладила мальчика по квадратной голове, отчего у нее неделю болела рука.

В старших классах Саша влюбился в отличницу Олю. В ее, цвета мартовского льда, чернила, в ее бледную прозрачную кожу, сквозь которую просвечивали синие жилки из тех же чернил; в ее хрупкие пальчики, готовые хрустнуть в любую секунду от крепкого нажатия карандаша.

- В тебя Сашка втюрился, - говорили Оле большеглазые школьницы.

- Это тот, у которого на голове седые волосы?

- Да, у которого на квадратной голове седые волосы, - звонко хохоча,  уточняли школьницы.

Оля на время стала задумчивой, как пушкинская Татьяна. И округлые буквы ее стали уже, и почерк стал похож на кардиограмму умирающего. Но потом она вспомнила, что влюблена в Мишу из 10 «Б», который играл в школьной рок-группе на гитаре, и стала сама собой.

Когда Саша окончил школу, мама заволновалась, что сына могут забрать в армию и убить на войне. Она сгребла все его рисунки со стола и унесла в военкомат. Саше дали отсрочку по состоянию здоровья и поставили диагноз: расстройство личности.

Первое время Саша сидел дома и рисовал. То потолок нарисует с зияющим куском синего неба, то агонизирующую мышь в мышеловке… Однажды в комнату вошла мама и сказала:

- Сынок, ты уже взрослый. Я должна сказать тебе: у нас дома будет жить мужчина. Его зовут дядя Коля.

- Хорошо, мама. Я запомню, - сказал Саша, продолжая рисовать.

Через месяц мама снова вошла в комнату и сказала:

- Сынок, дядя Коля оставил нас. Тебе нужно найти работу.

- Хорошо, мама. Тогда я буду работать шофером, как мой отец.

Так у Саши появились первые «знакомые по работе». Это были простые работяги, которых он возил на дребезжащей «таблетке» к местам канализационных аварий. В свободное от работы время мужики собирались в гараже и угрюмо резались в дурака. Когда появлялась водяра, рабочие устраивали «праздник», и тогда в гараже становилось дымно и весело.

- Пошли поссым, - обратился к Саше слесарь Серега в разгар очередного «праздника».

Это означало, что Саше предлагается пройти своего рода «инициацию», после которой он становился полноценным членом коллектива.

- Не хочу, - ответил Саша.

- Как это «не хочу», - неодобрительно заметил Серега, призывая в свидетели сильно выпивших мужиков. – Либо ты, бля, с нами. Либо ты мудак.

- Сам ты мудак, - печально ответил Саша, получив от слесаря Сереги неожиданный удар в печень.

С тех пор Саша перестал быть шофером и стал постижером. Он прошел платные курсы на парикмахера, и теперь клеил бороды артистам местного драмтеатра. После спектакля артисты, как и слесаря, накачивали себя водкой. Но сценарий богемного «праздника» был значительно сложнее, если не сказать изощреннее. Сначала артисты много шутили, курили, делали друг другу комплементы. Затем рыхлые женщины, с повадками уличных проституток, поставленными голосами издавали истошные вопли, указывая тем самым на кульминацию, и начинали раздеваться… Становилось темно от табачного дыма и разврата. А после, когда дым рассеивался, артисты плакали, обнимали друг друга, и вспоминали то далекое время, где всё еще было возможно – и Гамлет, и князь Мышкин, и Нина Заречная…

- Александр, знаете, у вас такое загадочное лицо… вам нужно играть, - мурлыкал бархатным баритоном пожилой артист, дотрагиваясь до Сашиного колена.

- Мне грустно, - сказал Саша.

- Вы еще так молоды. Отчего же вам грустно? – сентиментально произнес артист, подняв брови домиком.

- Я слишком много думаю.

- О чем же вы думаете, мой мальчик?

- Вы правда хотите знать?

- Да, конечно.

- О том, как жалок и одинок престарелый пи**р в провинции. Мне бесконечно грустно…

Саша оставил работу постижера, затворился в комнате и кропотливо работал над автопортретом. На его квадратной голове серебрились взъерошенные волосы, путалась рыжая борода. Испорченной пластинкой за окном шипел дождь. Зеркало тускло отражало осенние сумерки, забредшие в комнату, и лицо пожилого мальчика со случайными мазками краски на щеке. Мальчик стыдливо глядел на себя в зеркало, как на чужого, и водил кистью по холсту. Робко постучав в дверь, в комнату вошла мама и сказала:

- Саша, у тебя слабые нервы и безотчетная тревога с самого детства. Ты никогда не верил в Деда Мороза. Ты не любил картинки художника Билибина в старой книжке со сказками, помнишь? А еще боялся смотреть ночью в окно… Твой папа умер.

- Мама, от чего он умер? – спросил Саша, осторожно проводя красную линию.

- Папа умер от тоски, сынок.

- А как же его куры? – говорил мальчик, не отрываясь от холста.

- А куры походили-походили, поклевали-поклевали и тоже сдохли, сынок.

- Мама, мне очень грустно. Я где-то читал, что Бог умер. Жизнь несправедлива, мама…

Однажды Саша привел в дом женщину. Он познакомился с ней на улице, когда пил пиво на лавочке. Она попросила купить ей пива, потому что хотела пить, и еще тонких ароматических сигарет. Саша сказал ей: «Ты пьешь пиво и не можешь насытиться, а я знаю, где находятся источники воды живой». И повел ее показывать свои картины.

- Узнаешь меня? – спросил Саша у женщины.

- По-моему, ты спятил, - ответила женщина, всматриваясь в темное пятно с красной линией посередине. – Давай лучше пить пиво.

- Нет, женщина, ты не права, - возмущался Саша. – Тут весь я. А эта красная линия – мой папа. Хочешь, я и тебя нарисую?

Это был единственный случай, когда Саша мог стать мужчиной. Но не стал. Ему это было неинтересно. Саша быстро старел. Он постарел так, что уже не мог передвигаться без костыля в свои двадцать с небольшим лет. Старики на лавочке у подъезда принимали Сашу за своего и спрашивали, получил ли он пенсию… Рисовать Саша бросил – зрение упало. А то главное, что он хотел изобразить – алело тревожной линией на его автопортрете. Всё остальное – он и так прекрасно понимал, без живописи. Он знал, что скоро умрет.

Однажды Саша увидел по телевизору передачу, где говорилось, что некоторые животные уходят умирать на пустыри, в глухие чащи, подальше от людей. Он подумал: чем же я хуже собаки? Поеду умирать в отцову деревню. И поехал. И умер.

 Комментарии жюри: 

Константин Гришин: Тонкая ирония, полифония, многозначность фраз, присутствие двойного дна — признаки хорошей прозы. Пономарев в этом смысле мастер: и художник-пластик, и философ:

«Он ползал по обшарпанному полу студенческого общежития, используя мамины конспекты в качестве случайных холстов для своих рисунков. Саша рисовал грузовики, солнце и папу… Папы не было. Он тихо спивался в глухой сибирской деревне и разводил кур». 

Психология автора напоминает Шукшинскую (рассказ «Вянет, пропадает» про незадачливого хахаля, с портретами таких типов!)

«Потом к маме стали приходить «гости». Они лохматили Сашины волосы, говорили «мужик растет», давали конфеты, и, когда мама отправляла его к старой вахтерше «поиграть», занимались уроками… Саша не любил вахтершу. А та сладострастно щипала его за пухлые щеки и воняла лекарствами».

Проза Пономарева построена на парадоксах. К ее недостаткам следует отнести недостаточную объективность — в рассказчике слишком много автора,  это слабое зеркало, а не прозрачное стекло в мир. Это может быть истолковано и как достоинство.